В Петербурге активисты собираются инициировать референдум против строительства небоскребов – двух новых башен "Газпрома", почти вдвое выше существующей, и еще нескольких, в том числе в рамках проекта "Петербург Сити" у метро Ладожская. Соответствующее собрание инициативной группы прошло 29 июня. Градозащитники уверены, что эти здания непоправимо исказят охраняемые ЮНЕСКО виды Петербурга, разрушат его знаменитую небесную линию, вторгнутся во все узнаваемые панорамы. На референдум хотят вынести вопрос о запрете строительства на всей территории Петербурга зданий выше 120 метров.
Текст: проект "Окно"
"Власти примут любые законы"
Планы застройщиков поражают размахом. В июне 2024 года на Петербургском макроэкономическом форуме (ПМЭФ) правительство Петербурга и АО "Синергия" заключили соглашения о строительстве двух новых башен "Лахта Центра", одна будет высотой 703 метра, другая – 555 метра. Задолго до подписания соглашения жители Лахты потребовали остановить строительство новых небоскребов "Газпрома", из-за которых их дома могут просто снести. Впрочем, расчистка территорий под башни уже началась.
Проект первой башни возник в 2006 году – "Газпром" решил построить "новую архитектурную доминанту Петербурга" на Охтинском мысу, на месте останков древних крепостей и неолитической стоянки, обнаруженных в 1992–1998 годах археологической экспедицией Петра Сорокина. В 2001 году территорию объявили археологическим памятником. Проект вызвал возмущение и у экспертов, и у обычных горожан: башня прямо за Смольным собором грозила непоправимо исказить исторический облик города.
Против "газоскреба" выступили Союз архитекторов России, ЮНЕСКО, большинство творческой интеллигенции, многие политики. По опросу "Санкт-Петербургских ведомостей" 2006 года, 90% горожан выступили против башни. Планы ее строительства вызвали многолюдные протестные митинги, продолжавшиеся несколько лет. В тот раз общество победило – в конце 2010 года проект перенесли с Охтинского мыса в Лахту, где и был построен самый высокий небоскрёб в Европе "Лахта-Центр" (462 метра).
Во время той протестной кампании появился гротескный образ: исторический центр города, окруженный частоколом небоскребов. Сегодня он кажется пророческим: вслед за первым небоскребом появились проекты новых – не только в Лахте, но и у метро Ладожская, на Канонерском острове и в других районах. Если эти проекты осуществятся, знаменитым видам Петербурга придет конец, облик города непоправимо исказится. А двухсотметровые ЖК в Приморском районе, предложенные Setl group, будут видны даже с Дворцовой площади.
Эксперты не сомневаются, что, если этим планам суждено осуществиться, Петербург неминуемо будет исключен из Списка всемирного наследия ЮНЕСКО, а это окончательно развяжет руки чиновникам, тесно связанным, по мнению защитников города, со строительным лобби.
Самое тревожное, что эти проекты проходят согласование в Смольном, а новые башни "Газпрома" уже находятся на завершающей стадии. Градозащитники считают, что действовать надо быстро и решительно, иначе Петербургу грозит "полное уничтожение ансамблевости и панорам города, скукоживание исторического центра до масштабов золотого треугольника".
По словам директора Фонда "Голодай" Олега Мухина, который представляет также группу градозащитников SOS СПб СНОС, это еще не согласование, а утверждение новых правил пользования застройки (ПЗЗ), где должна быть прописана высотность для этих башен. В действующих высотных регламентах строительство 703-метровой башни невозможно, поэтому сейчас формируется нормативно-правовая база для того, чтобы их возведение стало законным.
– Разговоры про башни активизировались прошлой осенью. Главное для них сейчас – прописать свои башни в правилах землепользования и застройки, а затем оформить все документы вплоть до разрешения на строительство. Понятно, что власти не будут мешать застройщикам, примут любые законы и разрешат любую высотность. Пока строительство не ведётся, но экскаваторы активно машут ковшами – строят инфраструктуру, дороги, – поясняет Мухин.
"Башни давно вышли из моды"
Согласно городскому закону, для того, чтобы инициировать референдум, должны собраться не менее 300 совершеннолетних граждан с постоянной пропиской в Петербурге. Инициативная группа 29 июня, собравшаяся в парке Екатерингоф, насчитывала гораздо больше. Хотя власти Петербурга давно проводят массовые акции – всевозможные крестные ходы, "Алые паруса", но коронавирусные ограничения так и не отменили: все митинги и пикеты, включая одиночные, до сих пор запрещены.
– Накануне 9 мая Администрация президента рекомендовала региональным властям отказаться от карантинных ограничений – все же смешно и несолидно, когда массовые мероприятия, проводящиеся властями, разрешены, а остальные нет, но Беглов и еще несколько губернаторов всего боятся, и в Петербурге ничего не меняется, – замечает градозащитник.
За два дня до собрания к организаторам, Олегу Мухину и Марине Левиной, наведались полицейские.
– Ко мне пришли, а Марине Левиной позвонили из прокуратуры, чтобы вручить предостережение о незаконности проведения публичных акций без согласования. Странно – обычно этим занимается центр "Э", а тут почему-то прокуратура. Меня не застали, барабанили в дверь, караулили. В субботу об этом написали СМИ, в итоге в воскресенье вышло поменьше людей, чем могло бы, если бы полиция не начала скандал и истерию. Но все равно у нас больше 300 заполненных ходатайств о проведении референдума. Писать пришлось на пеньках, полицейские орали в мегафоны, расходитесь, мол, это незаконно. Но мы проводили не митинг, а собрание инициативной группы, это тонкая грань для понимания полицейских, но разгонять не стали.
Осенью для подстраховки придется собраться еще раз, считает Мухин: известно, как Горизбирком бракует подписи, и нужно, чтобы все листы были заполнены идеально, и чтобы их было с запасом.
А еще он надеется, что денег на башни никто не даст.
– "Газпром" давно убыточный, переизбыток газа продавать за границу не получается, вот и поднимают цены внутри страны. Думаю, башни собираются строить на бюджетные деньги, которых, мне кажется, взять неоткуда. "Газпром" и Смольный утверждают, что башни кого-то привлекут. Но ведь и первая башня стоит пустая! Естественно, всякие боты везде пишут, как это здорово. Но во всех чатах сотни реальных комментариев – зачем нам башни, лучше бы детские сады, метро и дороги строили, – говорит Мухин. Он удивляется приверженности властей идее строительства небоскребов: сказывается воспитание 1980-х – 1990-х годов, где эти люди психологически застряли, не заметив, что башни давно вышли из моды, замечает он.
Визуализация двух новых башен "Газпрома", подготовленная градозащитниками, показывает, что они будут видны практически из любой точки исторического центра. И не только они. Будет виден и комплекс 300-метровых башен на Ладожской – "Петербург Сити", задуманный по аналогии с "Москва Сити". Лоббисты проекта называют его "Символом Петербурга как мегаполиса XXI века". Еще одна опасная точка – Канонерский остров, на котором запланировано целое скопление башен с 300-метровой доминантой. Наконец, проходящий сейчас согласование в Смольном проект 200-метровых ЖК для Каменки в Приморском районе, которые собирается построить Setl group.
Эти проекты, по словам Мухина, были предложены в рамках действующих Правил землепользования и застройки. Он надеется, что предложение не пройдёт, но считает, что башни "Газпрома" – это ящик Пандоры, и чем больше возникает таких проектов, тем они опаснее.
"А вы не спрашивали"
Новые башни опасны не только для исторических видов, но и для жителей Лахты, у которых ради небоскребов отберут дома.
– К ним будут строить подъездную дорогу – прямо по нашим домам. То есть нас будут сносить, – говорит Марина Левина, одна из организаторов референдума против небоскребов, владелица частного дома в Лахте. – Тут многие получили дома после войны. Дедам их давали за участие в Великой Отечественной, а их внуков сейчас вышвыривают. Первый этап сноса – ровно до моего дома. Мы его пять лет назад построили, нас же никто не предупредил, что тут будут что-то строить и все снесут, дали разрешение на строительство. Я три года строила, ездила сюда, как на каторгу, все сама, своими руками. И в результате перед окнами будет двухуровневая дорога.
Марина Левина и ее муж – пенсионеры. Если их дом снесут, аналогичный они уже не купят – суммы компенсаций не хватит.
– И у большинства то же самое. На этих участках иногда по две-три семьи, два-три поколения прекрасно живут, но им не дадут столько денег, чтобы они смогли где-то разместиться. Явно будет просто квартира, и то где-нибудь в Шушарах или Мурино. В 2022 году наши дома обесценили, на 30% опустили кадастровую стоимость. Это просто так не делается. У меня квартира в городе многократно подорожала, а здесь что – ядерный реактор, полигон отходов, что такого случилось, что стоимость упала? Для меня это признак, что будет силовое изъятие собственности. Дорогу регионального значения город строит, значит, деньги положат людям на счёт – и убирайтесь, иначе дома просто бульдозерами снесут, – жалуется Левина.
Таких домов, попадающих под снос, в Лахте около 30. По словам Марины, люди устали сопротивляться, опустили руки, видя, что их возражения игнорируют, принимают решения без их ведома и согласия.
– Участки из ИЖС (индивидуальное жилищное строительство) уже перевели в ТИ (транспортная инфраструктура), то есть наши дома уже стоят типа на дороге, – возмущается она.
Полтора года назад никто, даже местные муниципальные власти, не сказали людям про общественные слушания.
– Никто уже ни во что не верит. Мы пишем предложения – не надо сносить наши дома ради этой дороги. Нашли архитектора с известным именем, со своим архитектурным бюро, он разработал дорогу, которую можно провести, не снося наши дома, но этот вариант не рассматривают. Я ходила прошлым летом на приём в КГА, мне ответили, что это фантастика. Да, человек одарённый, у него яркие идеи, а вам нужно приземлённые – всё снести, все разрушить и построить своё говно, – говорит Марина.
Возмущает жителей Лахты и наплевательское отношение к ним: стройка идёт рядом, шум не прекращается и ночью, так что приходится вызывать полицию. Когда строили первую башню, местные своими машинами перекрывали дорогу, выходили по ночам, потому что грузовики шли через посёлок потоком, разбивая дорогу. Только когда стало доходить до драк, строить по ночам перестали, вспоминает Марина. Но сейчас новая стройка все равно идет вплотную к частным домам, и те, кто живет рядом с газпромовским забором, говорят, что их дома, построенные в 1950-х – 1970-х, колышутся, с подоконников падают цветы и разбиваются зеркала.
"Рот нам затыкают капитально, но рыпаться будем"
Для Натальи Шаповальниковой потеря дома в Лахте, единственного жилья для трех семей – настоящая катастрофа. Они переехали сюда 23 года назад, продали ради этого несколько квартир. Сначала удалось выехать из одной коммуналки и вселиться в другую, пятикомнатную квартиру, на проспекте Добролюбова, напротив Биржевого моста.
– В этой квартире снимался фильм "Брат", она была совершенно убитая, 109 метров, "гребенка" (квартира, где все комнаты выходят на одну сторону общего коридора. – "Окно"), её расселили для съемок. Там пришлось менять стены, трубы, всё, от полов до перекрытий. Туда въехали мы с мужем и двое наших детей, школьников. У нас были две мамы, моя и мужа, и тетя-инвалид, стояла проблема, как за ними ухаживать. Квартира на шестом этаже без лифта – ясно, что мамы наши бедные никогда на улицу не выйдут. У мам было по квартире, у тёти однокомнатная, и мы решили всё продать и купить что-то в пригороде, – рассказывает Наталья.
Подходящий вариант искали долго, остановились на участке в Лахте, 12 соток с маленьким кирпичным домом. Дом постепенно надстроили до 200 метров общей площади и приспособили для всех обитателей. Денег и сил вложили очень много, но когда вызвали оценщиков, они, по словам Натальи, считали по старым ГОСТам.
– Они очень много не посчитали – например, нашей спальне отказали в статусе жилой комнаты, потому что из неё сделан выход в санузел. Надо было освобождать проданную квартиру, поэтому мы года три жили в недостроенном доме, платили зимой бешеные деньги за электрообогреватели, трудности были огромные. Потом дети переженились, мы построили на нашем участке дом для сына. Бабушки поумирали, но появились внуки.
Дочка и зять у Натальи – оперные певцы, их жизнь – работа с утра до вечера без выходных, репетиции, гастроли, так что двоих внуков воспитывали бабушка с дедушкой.
– Мы благословили небо, что переехали сюда. Внуку 16, он пошёл по стопам родителей, кларнетист, ещё учится. И старшая внучка с мужем здесь живёт. У сына в домике – он, жена и двое детей. Когда мы въехали, участок был свалкой строительного мусора. Мы его превратили в цветущий сад, у нас тут джунгли. С рождением каждого из пяти внуков сажали плодовое дерево – теперь все плодоносят. За это время сюда провели газ, построили метро. У нас все учатся и работают в центре, уехать куда-то за 40 км от города – не вариант. Но сейчас приняли законы, которых не было раньше, и назначают цену за наш дом в 10-20 раз ниже рыночной.
Наталья и ее родные любят свой дом и считают, что небоскребы, ради которых его хотят снести, городу не нужны.
– Не в том положении сейчас страна и город, чтобы выбрасывать деньги на башни дурацкие. Тем более, Петербург, ценный историческим наследием, а не этими символами сырьевого государства и попытками потягаться с Эмиратами, – говорит Шаповальникова. – Даже в экологическом плане они нанесли страшный ущерб – еще ради первой башни вырубили лес, причем весной, прямо с гнездами, тут две недели пахло тухлыми яйцами. Лахта – известное место транзита птиц, мы писали, пытались их спасти, но никому не было дела. На слушаниях обещали, что ни на сантиметр за свою территорию не вылезут, что здесь будет большая зелёная буферная зона, а на месте этого лесочка – сквер или парк. Но все уничтожили и закатали в асфальт.
Наталья считает, что если у города нет средств, чтобы нести ответственность перед гражданами и справедливо компенсировать нанесенный им ущерб, то надо отложить или изменить планы, которые рушат человеческие судьбы.
Общая беда объединила людей.
– Рот нам затыкают капитально, но рыпаться будем. У нас положение ужасное, это катастрофа. Говорят, что человек прожил хорошую жизнь, если построил дом, вырастил сына, посадил дерево. Мы столько деревьев посадили, и у себя, и на улице, и детей вырастили – но жизнь вот-вот рухнет. Всё, что было, сюда ушло. Нам с мужем по 70 исполнилось, сил и средств начинать сначала нет, – говорит Наталья.
Юрист-градозащитник Илья (имя по его просьбе изменено) считает, что отстоять свои дома у жителей Лахты вряд ли получится, как максимум – удастся повысить их кадастровую стоимость на 15-20%.
– Такова практика. Там уже транспортная зона, ничего не поделаешь. Вопрос, какую экспертизу организует суд – которую заявят люди или власти. Для чиновников – чем больше сэкономишь, тем больше можно из бюджета денег слупить. Исходя из финансового положения Газпрома, есть сомнения, что эти небоскрёбы будут построены. У города тоже нет такого бюджета. Предыдущий небоскрёб стоил по старым ценам примерно 800 млрд рублей, город такого не потянет. Но территория становится лакомой, раз столько бюджетных бабок вбухивается в транспортную инфраструктуру. Башни вряд ли построят, а какой-то торговый комплекс – вполне, – рассуждает юрист.
Понты и скрепы
Но как чиновникам удается обходить закон, запрещающий строить высотные здания, которые будут видны из исторического центра? Во-первых, есть городской закон № 420 об объединённой зоне охраны. Во-вторых, городу присвоен статус исторического поселения. Это зона охраны, сформированная на основе охранной зоны ЮНЕСКО и установленная правительством РФ.
– Эта зона более серьёзная, там запрещается не только строительство на исторических территориях, но и высотное строительство на новых территориях, которое может повлиять на исторические панорамы. Установлена зона, в рамках которой оценивается строительство. Так вот, она идет вокруг города и вдруг резко уходит вниз возле Лахта-центра. То есть, когда утверждали эту зону, Лахту оттуда вырезали, чтобы можно было строить высотки, вот такое жульничество, – говорит Илья.
Лахту уже не спасти от разорения, считает он, а что касается других высотных проектов – в Каменке, у Ладожского вокзала или на Канонерском острове – это пока только хотелки, вбросы в СМИ для поиска инвесторов под проекты, которые почти везде будет очень сложно реализовать.
– На Канонерке транспортная доступность тяжелая, это же остров, возле Ладожского вокзала Западный скоростной диаметр должен проходить, Восточный скоростной диаметр с развязками, непонятно, удастся ли туда что-то втиснуть. Но открыл ворота для небоскрёбов именно Лахта-центр. Это очень печально. Об этом говорили многие, еще когда с той "кукурузиной" боролись. Это огромные деньги. Только на Охте 9 млрд пропали: вырыли яму, и деньги, выделенные под строительство, которого не было, в ней растворились, – поясняет он.
Олег Мухин тоже считает, что, если бы башен Лахта-центра не было, ни у кого бы рука не поднялась строить другие громадины. Когда шла борьба с первой башней "Газпрома", на улицу выходили тысячи, сегодня, по ощущениям градозащитника, самые активные и энергичные находятся не в России. Оставшиеся боятся: у многих первый вопрос – насколько это законно, согласовано ли, будут ли разгонять и не побьют ли дубинками.
– Питер всегда был горизонтальным: простор, Нева, небесная линия, ансамбли. Башни идут вразрез с трёхвековым стилем Петербурга. Это тупиковое направление: дальше курортная зона, разве что её ликвидировать, застроить и засыпать заливы. Вокруг полно земли, а там тупик, – говорит координатор "Градозащитного пресс-центра" Анатолий Голов. – И транспортные проблемы огромные даже в связи с первой башней, не говоря о новых. К сожалению, за последние годы благодаря нашим "мудрым" губернаторам у людей изменилось отношение к городу. 300 человек для инициативной группы набрали, а под петицией против башен всего 1300 подписей.
За последнее время люди стали конформистами, "стараются встроиться в систему и забиться под плинтус", их не волнуют ни фальсификации на выборах, ни уродование города – именно в этом серьёзнейшая проблема, считает Голов. И это очень опасно, поскольку "ворует будущее у города", где не решаются реальные проблемы – в первую очередь, транспортная. Москва, по мнению Голова, развивается динамично, а в Петербурге многие ездят на работу тремя транспортами. Метро практически не строится, а ведь транспорт – это "кровеносная система города", но для губернатора это не приоритет.
Если референдум не разрешат, градозащитники пойдут в суд.
– На Финском заливе, в парке Трехсотлетия, поставили три флагштока за 2 млрд рублей. Поднимаются флаг Российской империи, флаг Советского Союза, флаг Российской Федерации. Это наши скрепы, одним словом – понты. И с башнями понты, это желание Путина, чтобы в городе осталась что-то такое, как в Дубае. А нормально компенсировать людям стоимость домов не могут, крохоборство – исконная чиновничья черта в России. В Сочи людей тоже ограбили при строительстве под Олимпиаду. И смысл закона о комплексном развитии территории – мы вас выкинем просто. Но это проделки городских чиновников, само решение по строительству явно принято на гораздо более высоком уровне. Там вопрос о такой мелочи, как людишки, просто не стоит.
